Существование поселка

Не отвергая данную версию, Е. В. Антонова отмечает, что возможна и иная интерпретация: этот дом принадлежал семье лидера, с особым положением которого были связаны как размеры, так и другие особенности постройки. Однако известные материалы IX строительного горизонта Ярым Тепе II указывают на то, что в древнейший период существования поселка внутри жилищ обычно располагались печи типа танура или более простые очажные сооружения. Об этом свидетельствуют, например, данные полностью раскопанных толосов 61 и 73, идентифицированных исследователями памятника как постройки бесспорно жилого назначения. Отсутствие печи или какого-либо очажного сооружения внутри большого толоса 67 скорее говорит о нежилом характере этого помещения.

Дополнительные сведения о назначении интересующего нас сооружения выявляются при рассмотрении других достаточно выразительных составляющих археологического контекста древнейшего строительного уровня Ярым Тепе II, органической частью которого являлся толос 67. Здесь, прежде всего, следует отметить близкое сходство между обнаруженными под полами толоса 67 свидетельствами культа и иными многочисленными культовыми объектами, открытыми в нижних строительных горизонтах. Наиболее выразительными среди этих объектов являются обрядовые ямы, а также заброшенные очажные сооружения, содержавшие необычные предметы: иногда целые, а чаще осколки преднамеренно разбитых вещей и кости животных. В некоторых случаях названные артефакты несли свидетельства пребывания в огне и были засыпаны сверху остатками костра, редко камнями. Следует напомнить, что ритуально сломанные вещи неоднократно зафиксированы в более поздних шумерских памятниках, где они непосредственно связаны со святилищами.